Неточные совпадения
В окна, обращенные на лес, ударяла почти полная луна.
Длинная белая фигура юродивого с одной стороны была освещена бледными, серебристыми лучами месяца, с другой —
черной тенью; вместе с
тенями от рам падала на пол, стены и доставала до потолка. На дворе караульщик стучал в чугунную доску.
Черный лес, унизанный спящими воронами, и древле разломанные горы, свесясь, силятся закрыть его хотя
длинною тенью своею, — напрасно!
Я не знал, куда деваться: ни
черное от пыли лицо Володи, дремавшего подле меня, ни движения спины Филиппа, ни
длинная тень нашей брички, под косым углом бежавшая за нами, не доставляли мне развлечения.
Но она уже вышла. Была в коротком, старинном ярко-желтом платье,
черной шляпе,
черных чулках. Платье легкого шелка — мне было ясно видно: чулки очень
длинные, гораздо выше колен, и открытая шея,
тень между…
Широко шагая, пошёл к землянке, прислонившейся под горой. Перед землянкой горел костёр, освещая
чёрную дыру входа в неё, за высокой фигурой рыбака влачились по песку две
тени, одна — сзади,
чёрная и короткая, от огня, другая — сбоку,
длинная и посветлее, от луны. У костра вытянулся тонкий, хрупкий подросток, с круглыми глазами на задумчивом монашеском лице.
Черты ее лица могли показаться слишком мужественными и почти грубыми, ежели бы не этот большой стройный рост и могучая грудь и плечи и, главное, ежели бы не это строгое и вместе нежное выражение
длинных черных глаз, окруженных темною
тенью под
черными бровями, и ласковое выражение рта и улыбки.
А за кладбищем дымились кирпичные заводы. Густой,
черный дым большими клубами шел из-под
длинных камышовых крыш, приплюснутых к земле, и лениво поднимался вверх. Небо над заводами и кладбищем было смугло, и большие
тени от клубов дыма ползли по полю и через дорогу. В дыму около крыш двигались люди и лошади, покрытые красной пылью…
В это время из кухонной двери вырвалась яркая полоса света и легла на траву
длинным неясным лучом; на пороге показалась Аксинья. Она чутко прислушалась и вернулась, дверь осталась полуотворенной, и в свободном пространстве освещенной внутри кухни мелькнул знакомый для меня силуэт. Это была Наська… Она сидела у стола, положив голову на руки; тяжелое раздумье легло на красивое девичье лицо
черной тенью и сделало его еще лучше.
Тогда тихо опускались до половины его
длинные ресницы, бросая синие
тени на светлое лицо, и в глазах царя загорались, точно искры в
черных брильянтах, теплые огни ласкового, нежного смеха; и те, кто видели эту улыбку, готовы были за нее отдать тело и душу — так она была неописуемо прекрасна.
Она все знает, что может знать взрослая девушка, но никогда в этих случаях не краснеет, а только опускает вниз свои
черные длинные ресницы, бросающие синие
тени на янтарные щеки, и улыбается странной, скромной, нежной и в то же время сладострастной какой-то ожидающей улыбкой.
Они были
черные, красивые, с
длинными ресницами, от которых внизу лежала густая
тень, отчего белки казались особенно яркими, и оба глаза точно были заключены в
черную, траурную рамку.
Перед образом горит зеленая лампадка; через всю комнату от угла до угла тянется веревка, на которой висят пеленки и большие
черные панталоны. От лампадки ложится на потолок большое зеленое пятно, а пеленки и панталоны бросают
длинные тени на печку, колыбель, на Варьку… Когда лампадка начинает мигать, пятно и
тени оживают и приходят в движение, как от ветра. Душно. Пахнет щами и сапожным товаром.
Черные,
длинные, точно бархатные ресницы бросали резкую
тень на смертельно-бледные щеки девушки.
Когда Мигуев проходил узким, пустынным переулочком мимо
длинных заборов под густою,
черною тенью лип, ему вдруг стало казаться, что он делает что-то очень жестокое и преступное.
Мы пошли пешком впереди паровоза, и от нас на полотно легла сплошная
длинная тень, и была она не
черная, а смутно-красная от тихого, неподвижного света, который молчаливо стоял в разных концах
черного неба.
Одна сторона улицы была залита лунным светом, а другая
чернела от
теней;
длинные тени тополей и скворешен тянулись через всю улицу, а
тень от церкви,
черная и страшная, легла широко и захватила ворота Дюди и половину дома.
Она оборачивалась к мужу, — в
черном углу мутно серело что-то
длинное, прямое, смутное, как призрак; она наклонялась ближе, — на нее смотрело лицо, но смотрело оно не глазами, сокрытыми
черною тенью бровей, а белыми пятнами острых скул и лба.